К вопросу о природе подросткового гомосексуализма

Сегодня в нашем обществе существует множество острых социальных проблем: от расизма до религиозной дискриминации, от алкоголизма до семейного насилия. Все они требуют незамедлительного решения. Однако есть среди них те, которые находятся на виду, а есть менее заметные, но существующие и активно укореняющиеся в нашем обществе, например подростковый гомосексуализм.

Природа этого явления изучена не слишком хорошо: мы не можем с полной уверенностью утверждать, что это болезнь, так же не можем и сказать, что это абсолютная норма. Учёные и по сей день пытаются отстоять совершенно различные точки зрения, подкрепляя их экспериментами и фактами. В данной статье мы не будем рассматривать гомосексуализм с точки зрения психологии и психиатрии, а обозначим его как острую социальную проблему, требующую не жёстких пресечений и мер, а мягкого и компромиссного решения.

Можно с уверенностью сказать, что в России с гомосексуализмом боролись и борются до сих пор, но, методы борьбы изменились со времён СССР. Сегодня у нашего общества больше свободы выбора, но не всегда эта свобода идёт обществу на пользу.

Проблема прав и свобод выражения собственной ориентации – является неоднозначной, однако безусловно, любой человек волен выбирать себе партнёра по душе, что может вступать в противоречие с существующими социальными нормами. Можно долго спорить и рассуждать на тему: кто же в большей степени не прав - общество, государство, которое идёт на ограничение и ущемление прав гомосексуалистов, вплоть до невыдачи им водительских удостоверений, или же сами однополые пары, слишком яро отстаивая свои права и свободы.

Последними крупными скандалами, связанными с гомосексуалистами, были опубликованные фотографии двух лесбиянок, летевших в одном самолёте с Милоновым и вступление в брак в Питере двух невест, одна из которых была трансгендером. С одной стороны, мы не можем осуждать этих людей, ведь они таким образом, отстаивают свои права, борются с однобокостью законодательства. Но, с другой стороны, методы и способы борьбы порождают лишь новые ограничения и проблемы. Виновниками этих скандалов являются вполне взрослые, состоявшиеся люди. Однако не следует забывать, что они непосредственно влияют на культуру молодежи. Подражая им, подростки начинают играть в "любовь", которая приносит плачевные последствия. Это является одной из причин подросткового гомосексуализма. В данном контексте не идет речь об однополых отношениях, которые стали следствием травмы (физического или психического насилия, неблагоприятной атмосферы в семье), научно доказано, что указанные факторы могут привести к гомосексуализму.

Современное общество даёт нам огромную возможность выбирать, а влияние Европы подкрепляет желание реализовывать права и свободы. Таким образом, традиционные русские ценности подвергаются неблагоприятному воздействию со стороны Запада. Нельзя сказать, что влияние Запада сугубо неблагоприятно для нашей страны, но в случае с подростковым гомосексуализмом это влияние именно негативное. Это еще одна причина распространения однополых отношений в подростковой среде.

Следует отметить, что сегодня гомосексуализм в подростковом возрасте – это своеобразная мода. Что заставляет молодое поколение следовать влиянию такой «моды»? С одной стороны, по статистике девушки и мальчики-подростки, не имеющие успеха у противоположного пола, или являющиеся объектом насмешек сверстников намного чаще вступают в однополые связи, чем их более успешные ровесники. А если у подростка такой проблемы не возникает? Если он является душой компании, не имеет трудностей в общении с родителями, сверстниками?

Сегодня подростки очень тесно связаны различными методами коммуникации и крайне подвержены влиянию СМИ. Не стоит говорить, что Интернет - это зло, или что телевидение несет только бесполезную информацию, но, так или иначе, приобщение к анонимным социальным сетям позволяет подростку без какого-либо стеснения выражать своё мнение, и это мнение не всегда приемлемо для нашего общества. Таким образом у подростков пропадает страх перед общественным осуждением, что приводит к тому, что аморальные и безнравственные высказывания обретают огласку и в реальной жизни. Сегодня интернет-слава может прийти к каждому, и не факт, что этот человек будет отдавать себе полный отчет о том, что его слова могут повлиять на мировоззрение тинейджеров. Возьмём, например, "героиню" нашумевшей истории о двух невестах. Казалось бы эти девушки подают пример того, как можно было бы отстаивать свои права, но, при детальном рассмотрении всё не так радужно: эти героини активно пропагандируют мужененавистничество, лесбиянство и андрогинность. Так какие же выводы для себя могут сделать фанаты этих персонажей?

Так же, приведем в пример историю про раскраску "Миша и его мамы едут на олимпийские игры". Известно, что на олимпиаде в Сочи в 2014 российским детям предлагались бесплатные раскраски с таким названием, где рассказывалось о мальчике Мише и его двух мамах. Эта книга-раскраска призывала детей толерантно относиться к однополым браком, быть терпимыми, говорила о том, что быть геем - нормально.

С одной стороны, сейчас наше общество направлено на то, чтобы толерантность процветала, и это хорошо, когда детям в игровой форме объясняется, что есть "другие" люди, не такие, как они. А с другой? Активная, ничем не прикрытая пропаганда гомосексуализма, направленная на то, чтобы ребёнок задумался о том, является ли он геем? Ребёнку как бы показывают, что кроме традиционных ценностей есть и другие пути развития. Но нужно ли это ребёнку? Не вызовет ли это у него смятения, неверных выводов?

Когда мы говорим о гомосексуализме, мы можем подчеркнуть, что человек либо гей, либо нет. Модное слово "бисексуальность" нужно только для того, чтобы прикрыть интерес к однополой любви каким-то научным термином, оправдывающий поступки и мысли. Но если человек не оказался жертвой насилия, и не родился с гомосексуализмом, как с врожденным механизмом психики (о чем мы не можем говорить с уверенностью потому, что не знаем, так ли это), зачем предлагать ему альтернативу? Пропаганда заставляет задумываться абсолютно нормальных и здоровых детей о выборе, который им не нужен.

Всё ведёт к тому, что если не "предлагать" гетересексуальному человеку альтернативный выбор, он будет жить в обществе с традиционными ценностями. А если поставить эти ценности под сомнение, сказать ему, что есть и другой подход к жизни, то он, возможно, задумается и сделает выбор не в пользу первых. Особенно остро это касается подростков, которые стремятся в своём переходном возрасте разрушить все рамки и попробовать всё самое запретное.

Раннее вступление во взрослую жизнь даёт подросткам безграничные возможности не только проявить себя и свою индивидуальность, но и примкнуть к тем, кем он совершенно не является. С чем же связан культ гомосексуализма и андрогинности? А самое главное, кто виноват в том, что подростки слишком рано начинают вступать во взрослую жизнь, заводя однополые связи?

Ответ многогранен: здесь вина и СМИ, допускающих утечку в массы информации, и более широкое понятие "масс-медиа", через которое дети могут получать доступ к неограниченному количеству информации, родители, которые вовремя не заметили, или не старались замечать небольших странностей в поведении их ребёнка, ну и, конечно, же сами подростки, которые не просто позволяли себя вовлекать, а именно сами сознательно вступали в эту среду.

Возможно правильный и безопасным поведением родителей в этом случае будет принятие подростка, который попал в такую связь, ненавязчивая поддержка и понимание. Принятие родителями ребёнка, который подвергся массовой пропаганде, насилию или же любому другому фактору, будет ключом к сохранению отношений в семье, а так же психического состояния самого подростка. Неправильно срывать злость, агрессию на подростка, унижать его из-за того, что он попал в трудную ситуацию. Напротив, мягкое и дружелюбное отношение родителей поможет ребёнку разобраться в себе и своих чувствах.

Но нельзя забывать о предотвращении подросткового гомосексуализма. Ценность бесед с родителями, наблюдений за ребёнка (без деспотичности и лишнего контроля) может уберечь подростка не только от попадания в такую среду, но и даже от мыслей о ней.

Причем это касается не только выбора будущей профессии и жизненных целей, но и осознания своей сексуальной ориентации.

Мы с подругой давно не виделись и, наконец-то, встретились в кафе. Поговорили о том о сем, а потом перешли на детей. Ее дочь и мой сын - ровесники, обоим по 15 лет. Я стала рассказывать про подружку сына, с которой мой парень уже целый год встречается. Слушая меня, подруга на глазах мрачнела.

Наконец, рассказала мне под большим секретом, как однажды, придя с работы раньше обычного, она застала свою дочь в постели с одноклассницей. Обе были без одежды и лежали, обнявшись. Ошарашенная мать устроила скандал.

Дочь молчала, как партизан, а после этой истории с матерью перестала разговаривать вовсе. Подруга всплакнула: «За что мне это? Вырастила лесбиянку!». Потом стала сетовать, что жизнь кончена и у нее никогда не будет внуков. Я успокаивала, как могла: «Да брось ты, все это возрастное. Наиграется твоя девчонка и будет, как все».

Эге, гей!

Долгое время ученые спорили по поводу гомосексуализма, решая, что это: норма или аномалия. Например, З. Фрейд считал тягу к своему полу неврозом. А в СССР этот «грех» и вовсе приравнивался к преступлению. Однако с 1974 года мировая медицинская общественность признала гомосексуальность естественным явлением. А с 1999 года и в России ее перестали считать болезнью. Сейчас в некоторых странах официально разрешены однополые браки, а отношение к гомосексуализму стало более лояльным. Но легко быть толерантным, если дело касается кого-то другого, а не твоего собственного ребенка.

По мнению психологов и сексологов, абсолютно все дети экспериментируют во время полового развития, при этом в партнеры они могут выбирать как мальчиков, так и девочек. Сверстники своего пола обычно более доступны, они легче идут на контакты. Поэтому, увидев двух девушек, слившихся в страстном поцелуе, не стоит делать поспешных выводов: скорее всего, подружки просто тренируются в умении целоваться или просто подражают известным персонам шоу-бизнеса.

По статистике, в Америке каждая 12‑я женщина имела гомосексуальный опыт. Однако лесбиянками большинство из них не стали. В России подобной статистики нет, но вряд ли она принципиально отличается от американской.

Среди юношей-подростков тоже могут происходить гомосексуальные контакты. Это явление носит название временного, или транзиторного (переходного) гомосексуализма. Особенно сильно оно проявляется в закрытых учебных заведениях, вроде военных училищ. Но чаще подростки не заходят так далеко, а ограничиваются лишь эротическими фантазиями, которые могут быть окрашены и в «голубые» тона.

И если в мыслях подросток представляет себе близость с человеком своего пола, это еще не значит, что он гей. У большинства молодых людей со временем природа возьмет свое, и они выберут себе в партнеры людей противоположного пола.

В отличие от транзиторного, при истинном гомосексуализме полностью отсутствует эротическое влечение к лицам другого пола. Истинных гомосексуалистов среди подростков, переживавших платоническую (или не совсем невинную) влюбленность в человека своего пола - единицы (всего 2% среди женщин и 4% - среди мужчин).

Нас не найдут. Нас не изменят

Среди специалистов долгое время не было единодушия в определении причин, приводящих человека к выбору нетрадиционной сексуальной ориентации. Одни исследователи считают определяющим фактор генетический (итальянские ученые высказали предположение, что «ген гомосексуализма» может передаваться по материнской линии). Другие «винят» биологию (например, гормональный сбой в период внутриутробного развития). Третьи называют эндокринные причины (избыточную или недостаточную выработку половых гормонов). Многие основным фактором считают влияние среды, в которой развивается ребенок.

Немалую роль отводят и воспитанию. Бытовала теория, что гомосексуалисты чаще появляются в неблагополучных или неполных семьях. Также считалось, что развитие у юношей «голубых» наклонностей связано с воспитанием в семьях с чрезмерно ласковой и опекающей матерью и безразличным отцом или, наоборот, с авторитарной матерью и отцом-тряпкой.

Но впоследствии оказалось, что гомосексуалисты одинаково часто рождаются как в благополучных, так и в неблагополучных семьях. И темпераменты, и характеры родителей, и даже их отношение к детям в этом плане тоже большой роли не играют. Как и особенности личности самих детей, такие как недостаточная мужественность мальчиков и недостаточная женственность девочек. Девчонки-сорвиголовы, вырастая, не реже, чем «хорошие девочки», заводят мужей и детей. А из слабохарактерных и изнеженных маменькиных сынков впоследствии чаще получаются подкаблучники или, наоборот, домашние тираны, а вовсе не геи.

Другое дело, если родители сознательно пытаются вырастить из девочки подобие мальчишки и наоборот. Так, увы, бывает, когда рождается ребенок не того пола, который «заказывали». Тогда мама, так и не дождавшаяся дочки, начинает наряжать сына в платья и банты, а папа, мечтавший о наследнике, не позволяет дочке играть в куклы и носить юбки, а покупает ей только мальчиковую одежду и учит разбираться в технике.

По-видимому, более значимым для формирования гомосексуальной ориентации является факт совращения ребенка в детском возрасте человеком его пола. Но говорить об одной какой-то ведущей причине гомосексуальности специалисты не берутся. По мнению Американской академии педиатрии, сексуальная ориентация определяется не каким-либо единственным фактором, а непостижимой комбинацией генетических, гормональных и средовых влияний. При этом она, как правило, устанавливается в раннем детстве, а вовсе не в подростковый период. Однако осознание своей «инаковости» приходит позже. По данным наблюдений, юноши осознают себя геями в 14-16 лет, а девушки - в 18 лет.

Ситуация help. Ситуация SOS

Для самого гомосексуалиста факт осознания своей нетрадиционной ориентации редко переживается как трагедия. Проблема возникает, когда об этом узнают окружающие. Подростки часто сталкиваются с оскорблениями и насилием. У них появляются мысли о самоубийстве. Нередки злоупотребления наркотиками. Исследования показывают, что только родительская поддержка помогает избежать этих опасных последствий.

Мамы и папы на это неожиданное известие могут реагировать по-разному. Одни устраивают скандалы и применяют наказания (в том числе физические), чтобы выбить из ребенка «дурь». Другие уговаривают лечиться, воспринимая гомосексуализм как болезнь.

Третьи игнорируют опасную тему, надеясь, что проблема исчезнет сама собой со временем. А некоторые даже отказываются от своих детей, выгоняют их из дома.

Все эти меры жестоки и бессмысленны. «Вылечиться» от гомосексуализма невозможно. Раньше предлагались такие методы лечения, как кастрация, электрошок, гормонотерапия, аверсивная терапия (с вызыванием тошноты, рвоты при показе «голубых» и «розовых» картинок)…

Были даже попытки хирургических вмешательств - разрушались области головного мозга в месте предполагаемых сексуальных центров.

Сегодня используется репаративная психотерапия, которая заключается в осознании «больным» своего истинного пола, но и этот метод редко приносит положительный эффект, зато впоследствии приводит к серьезным проблемам с психикой.

Поэтому, если уж так вышло, что ребенок выбрал для себя нетрадиционную ориентацию, лучше всего принять это как данность. Конечно, смириться с тем, что твой ребенок - не такой, как все, трудно. Но это лучше, чем потерять его вовсе.

Материал не предназначен для читателей младше 18 лет

В подростковом возрасте многие мечтают о понимающих родителях, которые отпустят на вечеринку или дадут денег на новую татуировку. У ЛГБТ-детей более насущные проблемы. Не находя поддержки в обществе и сталкиваясь с враждебностью сверстников, они часто оказываются изгоями и внутри собственных семей. В социальных сетях существуют комьюнити, в которых психологи и активисты стараются поддержать таких подростков, но часто и самим родителям требуется квалифицированная помощь. В последние несколько лет в соцсетях Facebook и «ВКонтакте» появились группы, где инициативные мамы и папы помогают друг другу найти общий язык с детьми после каминг-аута. The Village встретился с матерями, которые встали на сторону сыновей-гомосексуалов, и расспросил их о том, как понять и принять своего ребёнка.

Елена

Пока моему сыну не исполнилось 36 лет, я и не подозревала, что он гей. Может быть, дело в том, что я ничего толком не знала об ЛГБТ-сообществе. То есть я слышала о геях, но мне казалось, что они живут на своём «загнивающем Западе» и очень далеки от нас. Сейчас мне стыдно в этом признаться, но я была в подобных вопросах абсолютно невежественной, а геи мне представлялись людьми, которые уже настолько пресытились жизнью, что просто не знают, какими остренькими изысками себя развлечь. Меня совершенно не волновали их трудности там, далеко, когда у меня здесь, рядом, была такая замечательная семья и прекрасно образованный воспитанный сын. Мы как семья никогда ничем не выделялись. В нашей жизни всё было нормальным и предсказуемым - и положение в обществе, и отношения с другими людьми. То есть мне казалось, что ничто извращённое и отрицательное нас коснуться не может.

На момент каминг-аута сына я находилась под влиянием мифов и никогда не думала, что Дима может оказаться геем. Считается, что геи - это женственные мужчины, которые обожают всякие побрякушки. На деле под это описание не попадает большинство моих знакомых геев, зато я знаю много чересчур манерных гетеросексуалов. Я помню каждую секунду того разговора. Прекрасно помню, как поняла, что это водораздел между моей прошлой и будущей жизнью, которую неясно, в каких условиях и как теперь строить заново.

Помню, как он аккуратно и издалека начал разговор: «Знаешь, мама, я сейчас скажу нечто такое, что тебя, скорее всего, огорчит и даже может испугать, но молчать я больше не хочу». Пока он это говорил, я успела про себя предположить слишком многое. Когда он произнёс эти слова - «Мама, я гей», сердце моё упало. Я даже в ужасе подумала, что лучше бы самое плохое из моих предположений оказалось правдой. Тут я понимаю гомофобов, которые отвергают гомосексуалов от незнания и страха: я в первые минуты после признания Димы испытала нечто похожее.

К тому времени сын успел пожить пять лет в браке и развестись. У него всегда был большой круг знакомых, и меня всегда удивляло, почему в его взаимоотношениях с девушками, с которыми он проводил время, не было никакой романтики. Я всё списывала на то, что он, может быть, слишком разборчив и пока не нашёл ту самую. Дима всегда был очень правильным и серьёзным, и, в конце концов, в наше время можно встретить много гетеросексуальных мужчин, которые так и не нашли свою половинку и живут спокойно.

Узнать, что твой сын гей, - значит понять, что отныне ты ни на минуту не можешь быть спокойна за его здоровье и безопасность. Во время каминг-аута Дима не один раз повторил: «Мама, ты спрашивай, я тебе всё объясню». Хотя на тот момент у меня никаких вопросов не было - они возникают только тогда, когда ты что-то уже понимаешь. Дима принёс мне какие-то брошюры и литературу, и я начала работу по успокоению себя. Я поняла, что не одна такая, нас, наверное, несколько тысяч только в одном Петербурге. И люди как-то живут, справляются с этим - значит, и я могу. Первым, с кем я поговорила, был муж, Димин отец. Мы с сыном решили, что лучше уж я сама скажу супругу. Ведь мы 50 лет вместе прожили, я знаю его как облупленного. Кроме того, я не хотела второй раз подвергать Диму такому сильному испытанию. Как отнесётся к этому муж, я не знала. Я мать, я всегда на стороне ребёнка, а мужчина может повести себя бестактно и грубо. Так что я решила, что лучше эту бестактность приму на себя. Но, к моему удивлению, супруг всё воспринял абсолютно нормально. Он сказал: «Мы своего сына любим, мы его уважаем, он взрослый умный человек. Надо дать ему возможность жить так, как он хочет».

Своей личной жизнью Дима всегда с нами делится. То есть мы в курсе ровно в той степени, в которой он считает нужным. Я бы никогда не позволила себе залезть в его переписку. И если он не хочет отвечать на вопрос, тема будет закрыта.

Ни в коем случае нельзя рассматривать каминг-аут как несчастье. Гомосексуальность, бисексуальность, транссексуальность - это не изъян, это просто особенность. Нужно понимать, что в этом нет ничего страшного - с человеком всё нормально. Не стоит стараться гасить и сводить на нет предполагаемую проблему: всё равно ничего не получится. Ведь прошло несколько лет с того момента, как ребёнок осознал свою гомосексуальность, он с этим взрослел и постепенно сам понимал, что это не пройдёт. От родителей требуется только всё понять и принять. Не нужно говорить: «А может, тебе показалось?» Человек даже в 16 лет - уже взрослый, и если он сказал «Мама, это так», значит, в это следует поверить.

Мы с Димой всегда друг друга понимали и продолжаем прекрасно понимать сейчас. У него, например, когда-то в юношестве было увлечение - коллекционировать марки. И я с ним за этими марками ездила, вместе с ним радовалась, когда эти марки находились. Дело-то тут не в марках, конечно, а в том, что мы вместе чем-то занимались. Наверное, он потому и признался - потому что доверял мне. Мог бы и не признаваться, так бы я ничего и не узнала - расстраивалась бы, что у него любви нет, что он не женится. А теперь я просто понимаю.

Узнать, что твой сын гей, - значит понять, что отныне ты ни на минуту не можешь быть спокойна за его здоровье и безопасность

Надежда

О том, что у сына в его личной жизни не всё так просто, я начала догадываться довольно давно, когда он был школьником. Руслан всегда был маленьким худеньким мальчиком и общался только с девчонками. В школе у него было много проблем: сына не очень любили ученики, а преподаватели относились, наоборот, слишком хорошо и почти что опекали его.

Официально Руслан объявил мне о том, что он гей, на свадьбе среднего брата - как раз когда мы гуляли в ресторане. В этом ноябре исполнилось два года, как это произошло. Можно сказать, что я сразу приняла сына таким, какой он есть. Единственное, что меня тогда взволновало, - как воспримут его особенность старшие братья и другие родственники. Оба брата глубоко семейные люди и давно живут отдельно со своими семьями. Они догадываются, но до сих пор мы никогда не касаемся этой темы. Просто получается так, что и они не заводят этот разговор, и мы не начинаем. С остальными родственниками я не хочу даже пытаться обсуждать жизнь Руслана. Они закрывают глаза, а мы им в душу сами со своими рассказами не лезем. А папа у нас живёт в другом государстве, мы с ним не общаемся, и он, соответственно, ничего не знает.

Из уважения к нам никто из друзей и знакомых, а уж тем более соседей, эту тему не обсуждает. Может быть, за глаза что-то и говорят, но ощутимого негатива со стороны нашего окружения мы никогда не чувствовали. Нас окружают люди, которые считают, что личная жизнь человека никого не касается, кроме него самого - главное, чтобы этот человек был хороший во всём остальном.

У меня уже есть три внучки. К тому же заводить или не заводить детей - личное дело каждого. Я не из тех мам, которые будут настаивать на продолжении рода. Даже если бы у меня не было внуков от старшего сына, каждый должен прожить свою жизнь так, как ему хочется. Руслан давно ведёт со мной разговоры о том, чтобы усыновить ребёнка из детского дома. Ещё будучи студентом, он бесконечно ходил по детдомам и мне обо всех детках рассказывал: «Мам, там такая девочка!» или «Мамочка, а там такой мальчик, давай усыновим?» Я, пока в состоянии, конечно, помогу.

После принятия закона о пропаганде гомосексуализма всё стало только хуже. Я как-то побывала на гей-параде в Швеции, а в этом году оказалась на подобном мероприятии в Польше. И когда сравниваю отношение людей к параду и участникам там и вижу отношение русских, мне начинает казаться, что это навсегда. Пока наши политики будут преподносить любую информацию об ЛГБТ-сообществе с ненавистью и пренебрежением, ничего не сдвинется с места. Сложно сказать, в чём причина, но точно не в православной вере. Причина, наверное, в том, что народ, который что-то не понимает и даже не хочет попытаться понять, всегда слишком занят обустройством своей личной жизни, а всю скапливающуюся из-за житейских трудностей агрессию выплёскивает на то, что непонятно. Я до сих пор одинаково боюсь и за Руслана, и за всех его друзей. Как только слышу очередную новость про избитого человека, сразу начинаю паниковать.

Я работаю в сфере соцзащиты. И лично для меня участие во всех государственных демонстрациях обязательно. Меня без моего ведома и в «Единую Россию» умудрились всунуть, так как я много лет подряд работала в выборных комиссиях. Может быть, кто-то из коллег и догадывается об ориентации сына, но после последних выборов я на эту тему предпочитаю ничего не говорить. Я одна ничего не добьюсь, один в поле не воин. При этом при всём я, понятно, не могу пройти вместе со своим сыном под радужным флагом, потому что и мне, и ему это грозит не очень хорошими последствиями.

Я не понимаю родителей, которые выгоняют своего ребёнка на улицу, когда узнают о его особенности, и преклоняюсь перед родителями, которые приняли своих сыновей и дочерей. Не принять таких, как Руслан, - это за гранью моего понимания. Кем надо быть, чтобы ни за что ни про что отказаться от дочери или сына?

Впрочем, несмотря на принятие, ты всё равно постоянно задаёшь себе вопрос: «А что, если бы всё сложилось по-другому? Почему это произошло с моим сыном?» Говорить вслух можно всё что угодно, а на деле всегда трудно посмотреть правде в глаза, каким бы терпимым человеком ты ни был.

Кем надо быть, чтобы ни за что ни про что отказаться от дочери или сына?

Нина

Моего сына Валерия ещё в школьные годы от сверстников отличали какие-то специфические черты. Он казался мне слишком чувствительным и, в отличие от других мальчиков, с детства не умел мне врать. У нас с Валерой всегда были доверительные отношения: и в глубоком детстве, и в школе, и в студенчестве. Я никогда ему ничего не запрещала. Если ему хотелось куда-то пойти или в чём-то принять участие, я никогда не препятствовала этому, даже если в его затее мне что-то не нравилось. Со своей стороны я всегда пыталась донести до него и плюсы, и минусы того, что он хотел сделать, но выбор всегда оставался за ним.

С возрастом у всех появляются секреты, и едва ли существует в мире семья, где ребёнок делится абсолютно всем, что с ним происходит. Но по большей части сын мне всегда всё рассказывал. Сложности начались в подростковом возрасте, когда он принялся экспериментировать со своим внешним видом. Он много раз перекрашивал волосы и мог надеть что-то такое, что на любом другом ребёнке я бы расценила как настоящий кошмар. Мне приходилось с этим мириться. Я пыталась высказать своё мнение, но он повторял, что его всё устраивает, а кому не нравится - пускай не смотрят. Я стала анализировать то, что происходило с сыном, и решила для себя, что не должна одевать его по своему вкусу. Иногда мы обсуждали его вид, если сын надевал что-то слишком вызывающее - просто сейчас наше общество стало ещё более агрессивным.

Каминг-аута у нас с сыном так и не было. Он просто вёл открытый образ жизни, приглашал в дом друзей и подруг. И много позже, когда я разговаривала с одной из них, она мне сказала: «Только очень любящая мама может не замечать, что у неё в квартире живёт открытый гей». Когда позже я стала анализировать ситуацию, то подумала, что на самом деле я всегда знала.

Валера очень долго пытался самостоятельно разобраться в себе. Периодически он давал мне что-то почитать, но я читала через строчку, потому что никак не могла примерить написанное на свою жизнь или своего ребёнка. У нас бывали времена откровенных разговоров, когда сын говорил мне: «Мама, возможно, ты скоро узнаешь обо мне кое-что такое, что изменит твоё ко мне отношение навсегда. Может быть, ты даже перестанешь меня любить». Я долго мучилась: «Мой ребёнок по подвалам не шастает, по чердакам не лазает, учится, не курит и не пьёт - за что же я, интересно, могу вот так взять и разлюбить его?» Мне не приходило в голову, что это может быть сексуальная ориентация. Я предполагала самое страшное.

Я осознала, что наша ситуация - это нормально. Поэтому с некоторых пор стала обращать куда меньше внимания на то, что могут сказать соседи. Но, конечно, на гомофобию не так легко закрывать глаза, учитывая, что ненависть пропагандируют известные лица через федеральные СМИ. Моё поколение действительно не получило должного образования в области сексуальности, а все наши знания мы почерпнули либо на улице, либо от своих родных. Поэтому те родители, которые столкнулись с гомосексуальностью своего ребёнка, к сожалению, по большей части прислушиваются к тому, что говорят депутаты. А они говорят: «Если вы поддерживаете ЛГБТ, значит, вас кто-то подкупил или вы сами такие же извращенцы». Тогда родители думают: «Раз депутат сказал, то уж наверняка так оно и есть». А что депутат? У него что, есть какое-то специальное образование?

Нередко в гомосексуальности детей обвиняют родителей. Вместо подобных глупых обвинений нужно доносить до общества, что гомосексуальность - это одна из разновидностей сексуальности, а никакая не болезнь. Позиция власти, наши законы и высказывания первых лиц не сближают родителей и детей, а разжигают вражду. О какой традиционной семье может идти речь, если родитель своему собственному ребёнку заявляет: «Вот тебе Бог, вот тебе порог, выбирай!» и готов исключить его из своей жизни навсегда? По-настоящему традиционная семья подразумевает самые тёплые и доверительные отношения, а подобная вражда заканчивается тем, что родители начинают манипулировать своими детьми, ненавидеть их и издеваться над ними. Семьи распадаются. Неужели наше государство хочет именно этого? Отсюда и самоубийства среди детей, потому что они просто боятся открыться своим родным. Кого-то родители после каминг-аута избивают или отправляют на принудительное лечение. Это далеко от традиционных ценностей, которые пропагандируются с экрана.

Конечно, я задавалась вопросом: «Почему это произошло именно с моим ребёнком?» Когда я всё окончательно поняла, то принялась копаться в себе и вопрошать, почему это свалилось на меня. Думала, что, может быть, в родословной были такие же люди или это заложено в генах у мужа. Я ушла глубоко внутрь себя, пока искала ответы, и это был по-настоящему сложный период. Ведь ясно, что всякий родитель невольно строит планы. Вот ребёнок закончит учёбу, женится, заведёт детей. А когда мы, родители ЛГБТ-детей, узнаём о сексуальной ориентации своего ребёнка, эти планы рушатся. Но мы должны понимать, что, несмотря на разрушение напрасных надежд, наш ребёнок навсегда останется нашим ребёнком.

Я не понимаю тех родителей, которые отворачиваются со словами: «Я не знаю этого человека, пусть вернётся мой ребёнок». Представляете, как тяжело ребёнку? А он всё равно продолжает вас любить. Он ждёт и надеется, что родитель откроет ему душу и будет по-прежнему его поддерживать. А родителю, в свою очередь, вслед за ребёнком приходится проходить один за другим все этапы отрицания, боли, чувства вины. И если родитель проходит всё это в одиночку - это тяжело. Меня постоянно поддерживал сын, так что я была не совсем одна. Он всегда помогал подобрать нужные слова, был готов ответить даже на самые наивные мои вопросы. Я благодарна Валере за помощь, и на сегодняшний день для меня самое главное в жизни - не навредить сыну. Он ведёт открытый образ жизни и занимается правозащитной деятельностью, и я за него очень беспокоюсь.

Подростковый возраст – время перемен и сексуальных открытий. Разочарования и эксперименты - неотъемлемая часть этого периода.

В период полового созревания некоторые мальчики и девочки испытывают сексуальное влечение к людям своего пола. Для кого-то это естественный этап развития. Даже сильное влечение еще не означает, что ребенок обязательно станет гомосексуалистом.

Однако у некоторых подростков влечение к представителям своего пола не проходит со временем. Одни с ранних лет понимают свою особенность. Другие приходят к осознанию собственной гомосексуальности постепенно.

Однополая любовь

Настоящие гомосексуалисты (примерно 10% населения) испытывают сексуальное влечение только к представителям своего пола. Помимо этого, есть бисексуалы - люди, испытывающие влечение к людям обоих полов.

Почему одни люди гомосексуальны, а другие нет, неизвестно. Есть несколько теорий, объясняющих это явление:

• Наследственность . Некоторые ученые считают, что сексуальные предпочтения формируются до появления человека на свет.
• Окружение . Согласно этой теории, сексуальные предпочтения закладываются в раннем детстве.

Известно, что сексуальную ориентацию не выбирают. Ее нельзя изменить силой воли, с помощью лекарств или психотерапии.

Если ваш ребенок интересуется вопросом гомосексуализма, обязательно выслушайте его. Отнеситесь к его проблеме серьезно, не игнорируйте ее.

Деликатная тема

Некоторые люди не приемлют гомосексуализм . Поэтому подростку трудно откровенно говорить об этом. Молодые люди часто боятся того, как воспримут такую новость члены их семьи и друзья.

Иногда подростки спасаются от смятения, боли и стресса, употребляя наркотики и алкоголь. Из-за нетрадиционной сексуальной ориентации их третируют в школе. У некоторых возникают мысли о суициде . Все это – серьезные проблемы, требующие вмешательства специалиста.

Подростки, столкнувшиеся с сексуальными проблемами, испытывают недостаток общения. То, как в этот момент отнесутся к ним родители, сильно сказывается на их самооценке.

Трудный разговор

Родители чаще всего не готовы обсуждать с подростком проблемы гомосексуализма. Однако не все потеряно, если ребенок доверяет вам такие сокровенные тайны.

• Поблагодарите ребенка за доверие . Скажите, что он обратился по адресу, и вы постараетесь ему помочь.
• Скажите ребенку, что вы за него беспокоитесь , что вы любите и принимаете сына или дочь, независимо от его (ее) сексуальной ориентации.
• Объясните, что его желания вызваны гормональными изменениями, характерными для переходного возраста . Скажите, что это может быть временным явлением. Сексуальное влечение к представителю своего пола не всегда свидетельствует о гомосексуальности.
• Помогите ребенку найти ответы на интересующие его вопросы . Иногда помочь ребенку разобраться в своих чувствах может психолог.

Некоторым родителям невыносимо от мысли, что их ребенок гомосексуалист. И все равно ваш подросток заслуживает и нуждается в вашей любви. Никогда не оставляйте его наедине с проблемами.

3 мая 2012, 10:43

Лазая по просторам интернета, нашла одну интересную историю мальчика-гея. Меня эта ситуация заинтересовала. А много ли таких ситуаций в нашей стране, да и во всём мире происходит???
Иван Харченко, 16 лет, школьник: «Проблемы с родителями у меня начались, когда мне было 14 лет. Им никогда не нравились мои друзья. Меня это, естественно, не устраивало: не зная моих друзей и не желая с ними ни при каких обстоятельствах знакомиться, родственники говорили о них такое, что у меня уши в трубочку сворачивались. Практически каждый вечер - скандалы. Иногда бывали перерывы, но они были, честно сказать, нечастыми. Гром грянул после того, как я рассказал родным о своей гомосексуальной ориентации. Мне уже исполнилось 16 лет, и я хорошо понимал, что противоположный пол мне нравится меньше собственного. Я последовательно сказал маме, папе, дедушке и бабушке, что я - гей. Мне не хотелось, чтобы они принимали меня за другого человека, а любили меня таким, какой я есть. Я, конечно, понимал, что их реакция не будет радостной, но надеялся, что со временем они смирятся. Наивно думал, что сценарий будет таким: взрыв, скандал, потом - спокойствие и тишина, и мы живем, как раньше. Все получилось строго наоборот: родные выслушали меня с мрачными лицами, ничего не сказали, не заплакали, сделали вид, что ничего не произошло, что все в порядке. Через несколько дней начались крики: «Как же ты женишься? Откуда ты возьмешь детей? Что же будет со всем нашим родом?» И так далее. Когда родные поняли, что на эти вопросы я отвечать не хочу и в скандалы как человек по характеру мирный стараюсь не ввязываться, они изменили тактику. В начале апреля бабушка сказала мне: «Сегодня мы пойдем на обследование к врачу-терапевту, собирайся». Я согласился, поскольку можно было школу на халяву прогулять - я не прогульщик, но в тот день была контрольная по алгебре, к которой я не успел подготовиться. В общем, оделся, собрался, и мы поехали. Пришли к зданию, на первом этаже которого была табличка «Центр правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаила Виноградова». Меня заводят в комнату, где за столом сидит человек обычной такой внешности, но на столе перед ним разложены довольно странные предметы - нож, емкость с водой и емкость с маслом. И этот человек трагическим голосом спросил меня: «Хочешь ли ты избавиться от своих проблем?» Я ответил, что да, у меня есть проблемы с учебой в школе, и от них я бы с удовольствием избавился. Но этот человек сказал: «Сейчас мы будем избавлять тебя от беса гомосексуализма». После этого он довольно странно себя повел: начал бегать вокруг меня, размахивая кинжалом. Брызгал на меня водой и рыгал мне в оба уха. В целом все это напоминало какой-то языческий обряд, и на десятой минуте я расхохотался, и вышел из комнаты. Говорят, подобные сеансы стоят около 50 тысяч рублей. На бабушку я обиду не затаил - я человек незлопамятный, что было, то и было. Через три дня за мной на машине приехал папа. Сказал, что отвезет меня на однодневное обследование в клинику, и в тот же вечер я вернусь домой. Мы ехали долго. Когда съехали с Киевского шоссе и повернули на Наро-Фоминск, я догадался, что меня везут в реабилитационную клинику доктора Маршака. Дело в том, что в 15 минутах езды от клиники, в Апрелевке, у нас дача, и я часто подъезжал к больничному забору на велосипеде. Мне не было страшно - просто страшно неприятно. Выехали мы в клинику утром, приехали днем. Когда меня туда привезли, то тут же стали расспрашивать, употреблял ли я наркотики. Потом те же вопросы задали моему отцу, он ответил отрицательно. Затем меня вывели из кабинета, а отец остался внутри. Медсестра сказала: «Сейчас мы отведем тебя в палату». Я, если честно, не очень понял, куда и зачем меня ведут: если бы меня считали наркоманом, то обыскали бы в приемном отделении и только потом отвели в комнату. А меня не обыскивали - по одному моему внешнему виду было ясно, что я наркотики не употребляю. Впоследствии выяснилось, что отец договорился о моей госпитализации с врачом и уехал, не попрощавшись. Отец у меня по характеру довольно жесткий человек, с ним даже моя мама спорить боится, чего уж обо мне говорить. Меня оставили в клинике, и только через три дня я узнал о том, что отец договорился о моей госпитализации на три недели. Палаты в клинике одноместные, небольшие: кровать, стол, стул, шкаф, телевизор. На первом этаже - зарешеченные окна, на втором, где лежал я, решеток на окнах нет, но с них свинчены все ручки. Средства связи запрещены, звонить можно только по указанным в карте контактным номерам. Разрешается сделать один звонок в день, продолжительностью не более пяти минут. Передвигаться можно только по задней части территории, по периметру стоят охранники, на столбах - инфракрасные датчики. Я не понимал, зачем меня держат в таких условиях, и только через три дня один из психологов проговорился, что отец меня положил для того, чтобы вылечить от гомосексуализма, и что в этой клинике уже был такой случай: родители положили ребенка, чтобы вылечить его от нетрадиционной ориентации. Какими методами лечат от гомосексуализма, я и сам не понял: медсестры никогда не говорили, какие уколы мне делают и какие таблетки дают. Кстати, после этого лечения у меня начались проблемы с памятью и я начал путать то, что было вчера, с тем, то было 15 минут назад. В первый день мне сделали какие-то анализы, цели которых я не понимал. Каждое утро давали таблетки - я не знаю, какие. Говорили, что это - «ферментные модуляторы», но мне от них сильно хотелось спать. Я постоянно находился в заторможенном состоянии. Ежедневно проводили процедуры: клали в какую-то капсулу, в которой надо было лежать ровно 30 минут, чистили кровь внутривенным лазером. На голову ставили датчики, которые влияют на участки головного мозга, отвечающие за зависимость. Еще заставляли ходить на групповые занятия, на которых пациенты рассказывали про свои взаимоотношения с наркотиками. А мне и сказать им было нечего. Через два дня я получил положенный мне телефонный звонок (когда меня оформляли, мне удалось по памяти записать в карту телефоны мамы и моих друзей). Сначала я позвонил друзьям, сказал, что меня надо спасать. Потом набрал маму. В общей сложности я пролежал в клинике десять дней. Утром 25 апреля к клинике подъехали репортеры. Меня вызвал главный врач клиники Маршака, Дмитрий Вашкин. Говорит: «Отзови репортеров». Я ничего делать не стал и вернулся к себе в палату. Потом меня еще раз вызвали к Вашкину, и он стал расспрашивать, нравится ли мне в клинике. Я, естественно, ответил отрицательно. Мои друзья и журналисты стояли у больничных ворот. Охранники не пускали их в клинику, обещали, что сейчас вызовут бригаду, и «это будет последним днем вашей жизни». В ответ журналисты вызвали наряд милиции из Наро-Фоминского РУВД. А я из окна второго этажа видел страшную суету и большое количество машин. После этого главврач сказал, что меня отвезут домой на машине клиники. Со мной в машину сели охранник и полицейский. Мы выехали из ворот, и тут же мои друзья своими машинами заблокировали наш автомобиль и настояли на том, чтобы к нам сел адвокат. Друзья боялись, что меня не довезут до дома, а выбросят в ближайшем лесу: дело в том, что когда-то, лет пять назад, клинику у Якова Маршака «отжала» группировка из Солнцево, и никто не знает, имеет ли она отношение к клинике до сих пор. Мы гнали по трассе со скоростью под 200 километров. Друзья и журналисты гнали за нами. Меня привезли к дому бабушки и дедушки, я позвонил в дверь, и дедушка спросил: «Кто там?» Я ответил: «Ваня», - и услышал, что «Иван Харченко здесь больше не живет». Было очень обидно. Тогда меня отвезли к маме, и мама меня приняла. Дело в том, что мои родители живут раздельно, и с мамой у меня, в общем, нормальные отношения. А вот как мне дальше общаться с отцом, я и не понимаю».
Обсудим?