В этой статье я не буду разъяснять каждый пункт, как делала в своих статьях раньше. Кто поймёт, пользуйтесь на здоровье. Кому будет неясно – двигайтесь по жизни, сами поймёте со временем всё, что вам необходимо.

Человек становится заложником всего, что создаёт: отношения, дети, плоды труда или творческой деятельности. Что значит «заложником»? То есть человек начинает определённым образом зависеть от созданного им же. Например, я написала ряд статей, кто-то их опубликовал без ссылки на меня, следом для меня возникла необходимость подтверждать своё авторство. Это отняло у меня эмоции, время на выяснения и заставило задуматься о том, что создавать, а также в каком виде и объеме это отдавать во внешний мир, чтобы мои же «произведения» не приносили мне дополнительных хлопот.

Отпустите то, что не можете контролировать

Если человек создаёт нечто значительное, на что у него ушло много сил, чувств, времени, то возникает интересное образование – эгрегор. Эгре́гор (от др.-греч. ἐγρήγορος «бодрствующий») - это «ментальный конденсат», порождаемый мыслями и эмоциями людей и обретающий самостоятельное бытие (формулировка термина взята из интернет-энциклопедии).

Последний момент особенно важен для понимания сути зависимости: всё, что создано с вложением сил, эмоций, мыслей и времени, обретает САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ существование . И именно поэтому мы уже не совсем властны над созданным. Но, поскольку создали это нечто мы сами, то созданное начинает в определённой степени властвовать над нами, продолжая отнимать у нас наши эмоции, силы и время.

И хорошо, если человек создающий осознаёт эту связь и сам определяет, что он может создать и не цепляться к собственному произведению, а что не сможет просто так отпустить.

Но часто люди не осознают: ни того, что создают своими усилиями (например, иллюзорные мечты о взаимоотношениях с кем-то, кто об этом ни сном, ни духом – чем сильнее мечты, тем больше сил они будут «высасывать» из своего создателя, ведь отношения не зависят от одного человека, и он никак не властен на них повлиять, а вот собственные мечты его захватывают и лишают разумного отношения к существующей реальности), ни того, как поступать с созданным дальше и насколько сильно оно будет влиять на своего «создателя».

Кто-то в созданном собою «зависает» (из-за эмоциональной зависимости, денег, власти, самолюбования и пр.), и тогда он участвует в «пищевой цепочке»: он «ест» других за счёт плодов своего труда (получает деньги за свои книги или удовольствие от собственной известности или внимания в свой адрес), а другие «едят» плоды его труда – читают его книги, слушают его песни, следуют его учению и прочее.

Важно понимать, что, создав эгрегор (энергетическую структуру, наполненную своими эмоциями и потраченным временем), человек "питает" его собой . Питает, потому что туда уходят силы=нервно-психическая энергия человека (уходят на ожидание ответных действий, на незавершенность связей, на удерживание себя от попыток выяснить что-либо, на желание получить то, для чего создавал нечто и т.п.).

А теперь вспомните и подумайте, как много вы уже успели создать в своей жизни - связей с другими людьми, плодов деятельности, чего-то ещё, что остаётся в сфере вашего (пусть даже не ежедневного) внимания? Надеюсь, сейчас вы можете понять, куда утекают ваши силы и почему вам иногда "лень" чем-то заниматься (хотя это не лень, а перерасход энергии, которую вы не способны контролировать по причине неосознанного творения)? Каково ваше впечатление?..

Выходов из зависимых «взаимоотношений» создателя и его произведений – два. Основных и важных. Как минимум, два, которые пока научилась практиковать я сама.

Первый - в законе сохранения (он еще называется «бритва Оккама»): не множить сущее (сущности) без необходимости. Слово «сущности» тут не означает неких мифических или бестелесных существ. Сущность – это то, что создано. То, что существует. И не более того. То есть, не создавать того, в чём нет насущной потребности .

В случае данного выхода всё и всегда решает выбор человека: хочу ли я быть потребителем (прямым - получать от других, или опосредованным - давать и получать в ответ на даваемое), или не хочу, и тогда нахожу способы прекратить быть частью «пищевой цепочки». После чего прекращаю.

Прийти к этому каждый может только через свой опыт. Однако напишу алгоритм. Для начала человеку важно понять одну истину, что он подлинный - это не то, каким он является в настоящее время – пока он только «машина», созданная на потребу социуму. Он знает о себе лишь то, что научился понимать, то же самое он знает и о других людях, и о жизни в целом. Его опыт по большей части – это опыт, который обретался на базе данного ему представления о мире. А за качество данного представления отвечают те, среди кого человек вырос. И вряд ли они были и есть носители некой абсолютной истины. То есть, если база кривая, то и представления с опытом будут не ахти…

Порой для осознания даже одной этой мысли человеку требуется очень много времени. Особенно тем людям, кто привык жить по определённым «правилам» и считает их правильными для всех остальных.

Затем, когда человек смог осознать, что он очень мало на самом деле знает как о себе, так и о мире, ему потребуется учиться осознанности и расширять свой контейнер чувств, чтобы становиться собой подлинным, обретать с самим собой (и через себя – с миром) настоящий контакт. И дальше, двигаясь только через прочувствование=проживание своего опыта, получится выйти на ясность понимания себя подлинного и знания жизни. И таким путём человек сможет двигаться к собственной свободе.

Под свободой я здесь подразумеваю способность человека делать осознанный и разумный выбор своего жизненного пути с тем, чтобы не создавать себе излишних зависимостей и не становиться их заложником.

И тут перед человеком снова встаёт выбор: кому-то важна свобода (а значит, сохранение энергии и баланса, что позволяет действительно жить по законам вселенной и взаимодействовать с ней), а кто-то выберет участие в «пищевой цепочке», как то:

Зависимость от того, что создал сам, или

Зависимость от других (прямое потребительство). Тогда человек будет жить по законам этой самой «пищевой цепочки».

И в этом, конечно, каждый волен определяться сам.

Единственное, что следует понимать: у каждого выбора есть своя цена.

• У свободы - непонимание и часто непринятие человека окружающими.
• У зависимости - отсутствие полной собственной свободы и необходимость что-то делать против своей воли.

И остаётся лишь решить для себя, устраивает это тебя или нет. Затем понять, что ты хочешь и можешь сделать для изменения ситуации, которая тебя не устраивает. И двигаться в выбранном направлении. Ибо пока направление выбираешь ты, оно тоже выбирает тебя, и свернуть бывает нелегко (ведь и тут все взаимозависимо, и мы с выбранным направлением тоже «питаем» друг друга). Хотя свернуть возможно. Важно это осознать.

Осознавать становишься способным, тренируя ясность мыслей и волю. Жить становишься способным, умея проживать свои чувства и не подавляя их. И никогда не следует забывать, что путь можно изменить в любое время, но для этого потребуются силы.

Поэтому изначально, планируя что-то создать в собственной жизни, попробуйте представить, стоит ли создавать эту «сущность» и насколько потом вы будете ею захвачены?

Второй выход на свободу – в отпускании. Отпускание – закономерная возможность выхода из состояния «заложника». Только отпуская то, что создал, ты становишься свободным. Как говорилось в одном из мультфильмов «Делай добро и бросай его в воду». А если делаешь что-то с желанием получить нечто взамен, ты обязательно становишься зависим от сделанного и не отпущенного.

Опять же простые примеры, из произошедших со мной вчера. В одном учреждении мне должны были вернуть деньги за непредоставленные услуги. Всё, что требовалось от меня в этой ситуации, я сделала – написала заявление, оставила его на рассмотрение. Но периодически возвращалась мыслями к этой ситуации и думала «А может, позвонить, чтобы ускорить, а может, обо мне забыли?» и т.п. Вчера четко осознала, что мои же мысли приносят мне гораздо больше неудобства, чем сам факт возможного невозврата денег. Я беспокоюсь. Это мне не нравится. Тогда я решила для себя, что беспокоиться для меня гораздо затратнее, чем не беспокоиться. И как только я полностью успокоилась, мысленно смирившись с возможностью деньги не возвратить, так мне тут же позвонили и пригласили прийти за деньгами.

Подписывайтесь на наш канал VIBER!

Ещё один пример – стоя у кассы в магазине, я одолжила впереди стоящей женщине свою накопительную карту, т.к. она свою не могла найти. Одолжила по её просьбе. Но в ответ не услышала «спасибо» и сначала слегка напряглась, думая о том, что вот я бы на её месте обязательно поблагодарила человека, который мне помог. Потом сразу же поймала себя на мысли о том, что голова этой женщины может быть занята кучей хлопот, что отсутствие от неё «спасибо» не означает отсутствия благодарности в природе в целом, и ещё подумала о том, что восстановление мировой справедливости – это не мой функционал на планете Земля. После чего про себя же усмехнулась и тут же забыла думать об ожидании благодарности. В этот момент женщина повернулась ко мне и смущенно сказала «Ой, спасибо Вам, я забыла поблагодарить». И я ответила от всей души «Пожалуйста».

Примеры ясны: как только отпускаешь что-то от себя, совсем, так и ты становишься свободен от сделанного, и тебе возвращается всё, что по праву твоё.

Вот так оно работает. И всегда лишь так. Не когда, сделав что-то, сидишь и ждешь ответа, а когда твердо решил отдать и забыть об этом («бросить в воду»). Причем, в таких случаях отданное возвращается очень скоро. И это всегда гораздо приятнее вымученного ожиданием возврата (что является своеобразным «бонусом»).

Поэтому, резюмируя написанное, предлагаю всем, кто не хочет становиться заложником своих «произведений», всегда учитывать 2 основных момента:

Понять, готов ли ты, создавая нечто, отпустить созданное, а затем, исходя из своей готовности, решать – создавать или нет;

Оределить – в каком «объеме» что-то создавать, чтобы продукты собственных «вложений» не превратились в эгрегоры и не забрали у тебя сил больше, чем ты сможешь отдавать на поддержание созданного.опубликовано .

Марина Сергеева

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet

Иногда, можно услышать: «Примени Бритву Оккамы – упрости себе жизнь! ». И понятно, что это не «жиллет» или что-то из той же серии бритвенных средств. Что имеется в виду некое правило.

Бритва старого Монаха

Бритва Оккама – метод выбора, когда из равнозначных правильных утверждений берется одно — самое простое и легко доказуемое.

Принцип или правило – не закон. Это значит, что правило «Бритвы Оккама» – как некий возможный метод, который уместен в одном случае, в другом он может быть спорным. Применяется, когда есть равнозначные и равноправные варианты – и нужно сделать один определенный выбор.

Принцип Бритвы Оккама

Еще формулировок данного принципа — правила довольно много. К примеру:

• «Самое простое объяснение - самое верное!»
• «Не создавай сущее без необходимости…»
• «Без необходимости не следует утверждать многое…»
• «То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего»
• «Зачем телеге – пятое колесо» или «Зачем собаке пятая нога»:)

Откуда появилась « Бритва Оккама»

Приписывают одноименному с бритвой человеку монаху, но он явно здесь не причем, просто бедный монах Оккама пользовался во всю похожим методом для доказательства своей веры. Больше интересует, откуда человек мог почерпнуть данный взгляд на вещи?

Думаю, что природа сама подсказала. Возьмем реку – вы видели, чтоб река ради любви к сложностям жизни – взобралась на гору, а оттуда спустилась по серпантину (а людей видели? Конечно!). Она всегда течет по наименьшему сопротивлению, так — как проще! Росток дерева в каменистой почве (растение это сильное и может дробить камни – но зачем?) – найдет максимально простой путь к солнечному свету.

Если природа выбирает самый простой путь – почему человеку не поступить также?

Где применяют принцип « Бритва Оккама» :

Наука, для выбора доказательства той или иной теории. В юзабилити устройств – чем меньше кнопочек и проще управление – тем лучше. В дизайне – чтоб много мелочей не отвлекали от главного….

Кстати, формула успешного программиста: отличное знание кода + Бритва Оккама = Мастер. (не создавай лишней переменной без необходимости, не применяй функций без надобности…)

В общем, применяется данный принцип — где есть множество одинаково правильных вариантов – но чтоб долго не думать – Бритва Оккамой – «вжик »….

Практическое значение для постановки целей

Если хотите быть успешными, если хотите ставить , и не одну, и с легкостью достигать их. « Бритва Оккама» поможет в этом. Применять его – это как повысить свой кпд, зачем делать сложно, если можно – сделать проще!

Пример. Допустим, вы хотите больше зарабатывать. Есть несколько вариантов — пойти к начальству и потребовать прибавку, уволиться, найти другую более оплачиваемую работу, или – открыть свое дело. «Вжиик…» — что для вас проще? Все так и поступайте, не тратьте свою драгоценнейшую жизнь на долгие раздумья – чтоб вы сделали, но не сделали….

Любители Умберто Эко, конечно же, заметили, что главный герой «Имени розы» напоминает Шерлока Холмса - и манерой изложения, и, конечно, принципом дедукции. Но не все знают, что он «списан» с еще одной знаменитой - и, между прочим, реальной - личности, жившей в четырнадцатом веке. Это Уильям из Оккама, средневековый философ и автор знаменитого научного принципа. Без него сложно представить себе строгое логическое допущение. Этот принцип известен под названием «бритва Оккама».

Краткая биография

Сам философ был родом из английского графства Суррей. Еще точнее, из небольшой деревушки под названием Оккам (или Окхам). Поскольку он принял постриг, то по обычаю, как монаха, его называли по имени и населенному пункту, где он родился. Поэтому более правильно называть его Уильям из Оккама. Вступив во францисканский орден, будущий философ занимался богословием. Поскольку он поддерживал течение спиритуалов, впоследствии признанное еретическим, то имел много проблем с Ватиканом. Ему даже пришлось сидеть в тюрьме. Только благодаря могущественным светским покровителям, которые были врагами Папы, он смог избежать более сурового приговора. Строго говоря, он не является первооткрывателем принципа «бритва Оккама». Просто он очень удачно сформулировал тезис, выдвинутый в свое время еще Аристотелем. Речь идет о принципе достаточного основания.

Суть вопроса

Чем же так хорош этот логический постулат? Прежде всего, тем, что «бритва Оккама» отражает содержание принципа простоты. Автор столь точно и кратко смог сформулировать этот тезис, поскольку был профессиональным теологом, и пытался таким образом доказать существование Бога. Он означает, что там, где можно выдвинуть одно допущение, не стоит делать их множество, если это не является необходимым. Еще его можно понять так, что с помощью одного объяснения можно так же, а то и лучше, обосновать какой-либо тезис, чем используя большое количество аргументов. Поэтому его часто называют принципом экономии, бережливости или редукционизма.

Проблема формулировки

«Бритва Оккама» чаще всего известна в краткой формулировке типа: «Не следует множить сущности без необходимости». Однако в таком виде сам философ свой тезис не записывал. Их нет в произведениях самого Оккама. На самом деле эта парафраза принципа знаменитого францисканца принадлежит английскому и немецкому комментаторам его текстов, и сделалась популярной только в семнадцатом веке. Формулировка Оккама звучит точнее, поскольку игра латинских слов позволяет применить этот принцип именно в качестве «лезвия бритвы», то есть «отрезать» ложное допущение, и таким образом обнаружить истину.

«Бритва Оккама» в философии

Хотя сам мыслитель пытался использовать свой метод в богословии, в эпоху Нового времени он нашел применение в науках. Особенно он стал популярен в философии благодаря Лейбницу. Последний расширил его понимание, и этот тезис стал трактоваться следующим образом. Если мы утверждаем, что некий объект, процесс, связь между предметами или закон существуют, значит, для этого у нас есть факты и логические выводы из них. Это называется основаниями. Далее, мы смотрим, какие именно логически непротиворечивые объяснения имеются для доказательств. Если они сложные, то можно попытаться свести их к более простым. Тогда применяется «бритва Оккама», чтобы посмотреть есть ли основания для этого. Если нет, тогда самые простые утверждения и будут верными. Если же такие основания есть, значит, здесь этот принцип неприменим. Кроме того, само это логическое «лезвие» требует предпочесть более простую гипотезу только в том случае, если она тоже может очень точно истолковать и описать данный феномен. Более широко в философии этот принцип применяется при отбрасывании неправдоподобных и неубедительных теорий.

Метод «бритвы Оккама» в науке

Как мы видим из вышеизложенного, францисканский доктор вовсе был не против сложных объяснений, и не запрещал их. Просто он пытается ввести определенный порядок рассмотрения и построения теорий так, чтобы можно было не запутаться в ложных утверждениях. Именно поэтому данный принцип сделался основой научного моделирования. Согласно ему, имея набор разных эквивалентных моделей любого явления, следует выбрать самую простую из них. Принцип «бритвы Оккама» при этом помогает «отрезать» термины понятия или конструкты, которые не нужны нам, чтобы объяснить данный феномен. Если придерживаться этих правил, то процесс построения модели станет легче, а вероятность возникновения несогласованностей, двузначностей и злоупотреблений уменьшается. Он также незаменим при создании сложных систем. Однако этот метод сложно применять в ситуации, когда имеющиеся у нас модели не эквивалентны. Кроме того, сами критерии простоты часто разнятся. И не всегда ясно, какая именно модель им отвечает.

В культуре

Принцип «бритвы Оккама» настолько популярен, что даже стал обыгрываться в современной литературе и кинематографии. Достаточно известным историческим анекдотом является ответ астронома Лапласа императору Наполеону. Когда правитель спросил ученого, где в его теории возникновения Вселенной найдется место для Бога, то услышал ответ, что эта гипотеза слишком сложна и была им отброшена. С другой стороны, в не менее знаменитом сериале «Секретные материалы» Фокс Малдер, отвечая на попытки своей партнерши Даны Скалли объяснить все, следуя принципу экономии, называет «бритву Оккама» «принципом ограниченного воображения». Об этом логическом принципе часто любят упоминать писатели-фантасты - от братьев Стругацких до Дэна Брауна.

Павел АМНУЭЛЬ.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Уильям Блейк. Гравюра «Начало времён» (1824). Бог Отец измеряет своё создание.

Фронтиспис перевода книги Ньютона «Принципы математики» на французский язык. На гравюре изображён Ньютон, осеняющий своей мудростью Вольтера посредством отражающего зеркала, которое держит в руках маркиза дю Шатле.

Исааку Ньютону (1643-1727) - английскому математику, механику, астроному и физику - принадлежат величайшие открытия.

Рене Магритт. «Воспроизведение под запретом» (фрагмент картины) (1937).

Есть ключи, которыми ничего нельзя открыть. Есть замки, к которым не подобрать ключей. Есть бритва, которой невозможно порезаться, но с помощью которой тем не менее учёные в течение многих лет отрезали от живого дерева науки многочисленные ветви, веточки и даже целые стволы, полагая их лишними.

Бритву эту не подержишь в руках, но тем не менее каждый научный работник знает, как ею пользоваться. Иногда эту бритву называют скальпелем, и, что самое любопытное, человек, который якобы придумал это название, понятия не имел о том, что в далёком будущем потомки именно так назовут результат его долгих размышлений о знании, природе и человеке.

Правильнее было бы упомянутые режущие предметы назвать тем, чем они и являются на самом деле - научным принципом, едва ли не главным в научной методологии. Современная, привычная слуху, формулировка принципа звучит так: «Не умножай сущности сверх необходимого». Его ещё называют законом экономии мышления. Авторство же приписывают английскому монаху-францисканцу, философу-номиналисту Вильяму Оккаму, жившему в первой половине XIV века.

Оккам, впрочем, вовсе не был автором закона экономии мышления, а формулировка «Не умножай сущности сверх необходимого» в трудах этого действительно уникального философа ни разу не встречается. В своих работах он переформулировал принцип, известный ещё со времён Аристотеля, один из принципов логики - закон достаточного основания.

Доктор Филотеус Бенер, специалист по истории философии Средневековья, утверждает, что чаще всего в работах Оккама принцип экономии мышления формулируется так: Pluralitas non est ponenda sine necessitate, что в переводе с латыни означает: «Без необходимости не следует утверждать многое».

Один из известных примеров использования бритвы Оккама: диалог математика и физика Лапласа с императором Наполеоном. Лаплас рассказал Наполеону о своей теории происхождения Солнечной системы.

Интересно, - сказал император. - Но почему-то в вашей картине мира я не увидел Бога.

В этой гипотезе, сир, я не нуждался, - якобы ответил Лаплас, продемонстрировав свою приверженность принципу Оккама: действительно, зачем вводить предположение о существовании высшей силы, если движение тел во Вселенной вполне можно рассчитать с помощью обычных законов механики?

Бритвой Оккама, сами о том не догадываясь, мы постоянно пользуемся в повседневной жизни. Проблемы выбора возникают перед нами каждый день и каждый час. И, скорее всего, мы следуем пословице: «Из двух зол выбирают меньшее» - тоже одна из формулировок принципа Оккама, его бытовой вариант.

Подумав, мы наверняка вспомним множество других примеров, когда принимали жизненные решения, действуя строго по науке, причём по науке, проверенной временем: «Решай проблемы по мере их поступления», «если вместо сложной можно решить простую задачу, так и сделай».

О том, как действует принцип Оккама в науке, написаны сотни монографий. Принцип этот стал почти таким же основополагающим в методологии науки, как принцип относительности в физике или принцип исключённого третьего в логике. Много раз менялась формулировка, но суть всегда оставалась неизменной.

Всё это прекрасно, но возникает вопрос: до каких пределов действует принцип Оккама? Наступает ли такой момент, когда его следует отбросить, потому что мы вышли за пределы его применимости?

Ведь - и об этом гласит другой основополагающий принцип естествознания - всё в мире относительно, в том числе и законы природы, о которых мы думаем, что они неизменны и вечны. Закон всемирного тяготения, оказывается, действует далеко не до самых границ наблюдаемой Вселенной: на расстояниях, сравнимых с размерами скоплений галактик, начинает проявлять себя странная сила, противоположная силе тяжести и заставляющая мироздание ускоренно расширяться, невзирая на присутствие множества сильнейших центров притяжения.

Закон сложения скоростей - главный закон физики вплоть до ХХ века - перестаёт действовать, если скорости движущихся тел приближаются к скорости света. Законы классической физики не действуют, когда мы погружаемся в мир атомов и элементарных частиц. А квантовые законы, в свою очередь, также становятся неприменимы, если попытаться исследовать совсем уж маленькие области пространства (меньше планковской длины) и времени (меньше планковской длительности).

Мировые постоянные, оказывается, постоянны в течение определённого времени, и та же скорость света, измеренная с огромной точностью, могла быть другой на ранних стадиях эволюции Вселенной.

Вернусь к вопросу: неужели бритва Оккама во все времена и при всех обстоятельствах остаётся такой же острой и совершенно необходимой не только для учёного, пытающегося разобраться в тайнах природы, но и для нас в повседневной жизни?

Бывают ли в науке ситуации, когда закон экономии мышления перестаёт действовать?

Бывают ли в жизни ситуации, когда принцип «Решай проблемы по мере их поступления» становится неприменим?

Конечно. Сколько угодно.

Дело в том, что и наука, и наша повседневная жизнь не текут плавно, как река с равномерным течением. Время от времени и в науке и в жизни происходят события, требующие особых решений. Такие точки в жизненном (или научном) пространстве называют точками бифуркации. Момент, когда решается судьба. Момент, когда старую, отжившую теорию должна заменить принципиально новая. Момент, когда - по Гегелю - количество переходит в качество и должно возникнуть в науке или в нашей жизни что-то такое, чего раньше в помине не было.

Не приведи господь в этот момент воспользоваться для разруливания ситуации старой верной бритвой Оккама! Вы пройдёте мимо великого открытия. Или мимо своего счастья в жизни. Мимо удачи и успеха, которые могут и не повториться никогда.

В общем, принцип Оккама хорош тогда, когда в научном исследовании нет качественных скачков, а в жизни - качественных перемен.

В науке есть открытия «текущие», а есть такие, которые взламывают основы, заставляют посмотреть на окружающий мир новым взглядом. Первые открытия совершаются в полном соответствии с принципом Оккама, вторые - с его нарушением. В те древние времена, когда жил Аристотель, и в те Средние века, когда жил Оккам, и даже позднее - вплоть до века Просвещения, - наука развивалась постепенно, методически накапливая информацию, раскладывая её по полочкам систематизации. Качественных скачков не происходило - да и жизнь текла у большинства людей так же медленно и очень редко требовала принятия неожиданных, не вытекавших из предыдущего опыта решений.

Принцип Оккама потому и появился именно в XIV веке, что в то время уже можно было, обернувшись назад, увидеть, как уверенно, шаг за шагом, не совершая лишних движений, развивалась наука. Взять, к примеру, геоцентрическую систему Птолемея. Земля - в центре, вокруг нас обращаются семь планет, Солнце и Луна. В первые христианские века расчёты по этой системе прекрасно описывали видимое движение небесных светил. Со временем, однако, ряд наблюдений становился всё более длинным, сами наблюдения - более точными, и начали накапливаться ошибки. Планеты (по Птолемею) не только кружатся вокруг неподвижной Земли, но совершают и другие движения - обращения по эпициклам. Эпициклы Птолемей ввёл, чтобы объяснить возвратные движения планет, что соответствовало и наблюдениям, и принципу Оккама (точнее - уже существовавшему в то время Аристотелеву принципу экономии мышления).

Что сделали астрономы, когда накопились неточности в описаниях движений планет? Они ввели новые эпициклы в дополнение к старым. Вполне по-оккамовски. После этого видимые движения планет стали опять соответствовать расчётным. Истина восторжествовала. В том числе и методическая истина - не выдумывай лишних сущностей!

Прошли века, и видимые положения планет опять начали слишком сильно отличаться от предвычисленных по теории Птолемея. Что нужно было сделать согласно «принципу экономии мышления»? Естественно, добавить к уже существовавшим планетным эпициклам новый - ещё одну маленькую окружность, по которой должна обращаться планета. И опять удалось бы привести наблюдаемое в соответствие с предсказанным. Это ли не торжество научного расчёта? Это ли не торжество принципа Оккама?

Безусловно. И потому, когда в начале XVI века накопились новые примеры отклонения планетных движений от предсказанных по теории Птолемея, принцип Оккама (уже известный европейским учёным)потребовал, не создавая лишних сущностей, добавить к планетным вращениям ещё одно и в очередной раз привести наблюдения в соответствие с теорией. Существовали ли чисто научные причины, по которым Коперник вынужден был отказаться от теории Птолемея и заявить, что Земля и планеты обращаются вокруг Солнца? Нет, не существовали. Ещё очень долгое время астрономы могли бы, добавляя новые эпициклы, подгонять теорию к наблюдениям, не впадая при этом в противоречие с церковными догматами, что в те тёмные времена было, возможно, даже важнее правильной интерпретации наблюдений. И всё же до конца жизни Коперник стоял на своём, противореча не только важнейшему в науке принципу Оккама, но и всемогущей церкви…

Коперник увеличил сущности сверх необходимого - заставил планеты обращаться вокруг Солнца, и не только планеты, но и Землю тоже, сдвинув её из центральной точки в мироздании, где она покоилась долгие тысячелетия.

Ещё один пример. С чего вдруг мореплавателю по имени Христофор Колумб вздумалось плыть на запад, а не на восток, чтобы добыть для испанских монархов восточные пряности? Не надо было создавать сущностей сверх необходимого! Разве не было в те годы множества уже освоенных путей, ведущих в Персию и Индию? И разве не существовало множества путей на восток, ещё не освоенных путешественниками? Да сколько угодно! Значит, здраво рассуждая, следовало Колумбу снарядить ещё одну экспедицию, попытаться пройти к Индии чуть севернее уже проторенного пути. Или чуть южнее. Вариантов - множество. Каждый соответствовал принципу Оккама - и, конечно, здравому смыслу.

Именно здравый смысл и подсказывал испанским монархам, что не нужно слушать бредней генуэзца и тем более не следовало давать ему денег. Замечательно, конечно, что Колумбу удалось добиться своего, но разве отплытие на запад трёх каравелл не стало попранием самого важного в то время научного и житейского принципа?

А зачем, спрашивается, великий физик Исаак Ньютон начал собственноручно строить телескопы совершенно нового типа - зеркальные вместо линзовых? Принцип Оккама его к этой деятельности не побуждал. Даже через двести лет после Галилея развитие линзового телескопостроения не достигло своего предела: ещё не были построены линзовые гиганты Джона Гершеля, и лишь в конце XIX века астрономам стало ясно, что строить линзовые телескопы с диаметром входного отверстия больше метра нет никакого физического смысла. Вот в это время и следовало бы, согласно принципу Оккама, переходить на новый тип телескопов. На самом же деле первый зеркальный телескоп построил Исаак Ньютон, рискуя при этом порезаться не об острые края выброшенных им линз, а о бритву Оккама, которую он взял за самое остриё.

Ньютон явно увеличил число сущностей (видов оптических приборов, используемых в астрономии) сверх необходимого. Это потом уже его последователи, развивая технику телескопостроения, постепенно и вполне по Оккаму модифицировали телескопы-рефлекторы, умножая сущности ровно настолько, насколько этого требовали ближайшие потребности. Меняли расположение главного фокуса, увеличивали размеры зеркал, даже прорезали в зеркалах круглые отверстия, чтобы пропустить луч света, - всё по Оккаму, всё постепенно. До тех пор пока в конце ХХ века не сделали очередной скачок в телескопостроении.

Вернувшись, однако, к Ньютону, зададим ему риторический вопрос: на каком, скажите, основании, сэр Исаак, вы объявили открытый вами закон тяготения всемирным? Да, вы убедились в том, что тела вокруг вас (и вы сами) притягиваются Землёй - это экспериментальный факт. Бритва Оккама, не допускавшая увеличения сущностей сверх необходимого, требовала: попробуй узнать, притягивает ли Луна тела, находящиеся на её поверхности. Узнай, притягивает ли тела Солнце. Марс? Юпитер? Венера? Увеличивай сущности по одной, не больше. Но даже если каким-то образом удастся, находясь на Земле, доказать, что и на Марсе яблоки точно так же падают с деревьев, это ещё не основание объявлять закон тяготения действующим в любом, сколь угодно удалённом, уголке Вселенной.

Тем не менее Ньютон это сделал, подняв астрономию на качественно новый уровень и придав эмпирическим законам Кеплера силу физического доказательства.

Разве только в астрономии и физике бритва Оккама становилась тупой всякий раз, когда кто-то делал качественный скачок по сравнению с прошлыми достижениями? Зачем в 1813 году Джордж Стефенсон начал строить свои неуклюжие и поначалу довольно опасные в работе паровозы? Разве он не понимал, что это лишняя сущность? Разве лошади перестали выполнять свои обязанности, или вдруг потребовалось от бедных животных совершать такое, чего они не могли сделать в силу своей физической организации? Но как развивалась бы техника в ХIХ веке, не сделай Стефенсон своего изобретения?

А небезызвестный Фултон почему вдруг явился к Наполеону с предложением строить громоздкие и неуклюжие пароходы вместо быстрых и красивых парусных судов? Разве парусный флот в 1807 году полностью исчерпал свои возможности? Нет, уже после Фултона появились, например, чайные клиперы, та же знаменитая «Катти Сарк» - значит, были в то время новые и совершенно необходимые сущности в парусном кораблестроении, было ещё куда развиваться парусному флоту. И значит, правильно поступил император, послав Фултона с его пароходом куда подальше, - Наполеон, видимо, был приверженцем принципа Оккама.

А Константин Циолковский? Для чего он взбудоражил народ своими никому не нужными ракетами? В то время даже первые самолёты ещё не поднялись в воздух. Бритва Оккама требовала довести до логического конца технологии средств полёта «легче воздуха», потом плавно перейти к полётам аппаратов «тяжелее воздуха», выжать из самолетов всё, что они могли дать, включая использование реактивного принципа, а потом уж… По идее, если следовать принципу Оккама, до первых ракет человечество должно было дойти (долететь?) в конце ХХ века, когда самолёты поднялись к верхним границам стратосферы и без использования ракетных двигателей уже невозможно стало развивать самолётостроение.

Циолковский на сто лет опередил время - и заставил человечество выйти в космос на полвека раньше, чем это могло произойти при точном следовании принципу Оккама.

Число подобных примеров злостного нарушения принципа можно множить и множить. Вывод очевиден: принцип Оккама нарушался всегда, когда количественное развитие сменялось качественным скачком. Число сущностей (новых предположений, идей, гипотез, теорий) увеличивалось сразу и значительно сверх необходимого, а потом, в рамках уже новой научной или технической парадигмы, опять начинал действовать принцип Оккама, точно дозируя всё новое и не позволяя учёным и изобретателям скакать вперёд по дороге, по которой следовало идти медленно, каждый шаг поверяя требованиями реальности.

Двадцатый век и вовсе сбросил принцип Оккама с постамента. Не умножай сущности сверх необходимого? Сугубо научный метод прогнозирования открытий стал насмешкой над принципом Оккама, поскольку предложил для решения научной или технической проблемы сразу огромное количество идей - собственно, все, какие только возможны, даже такие, которые не только умножают сущности сверх необходимого, но описывают сущности, которые никогда не будут исследованы за ненадобностью или фантастичностью.

Именно с помощью такого антиоккамовского метода швейцарский астроном и физик Фриц Цвикки в 1942 году предсказал более 40 тысяч (!) разнообразных типов ракетных двигателей и тогда же выдвинул гипотезу о существовании «адских» звёзд. Четверть века спустя их действительно обнаружили астрономы и дали им новое название - «чёрные дыры». Между тем в том же 1942 году, когда из печати вышла статья Цвикки и его коллеги Франца Бааде, где были описаны новые типы звёзд, не только чёрные дыры, но и нейтронные звёзды, о которых тоже шла речь в этой работе, были для астрофизиков сущностями совершенно лишними! Ещё много лет после публикации астрофизики пребывали в уверенности, что все звёзды в конце жизни превращаются в белые карлики…

Что хорошо для науки, то смертельно для литературы, в частности - для научной фантастики. Наука - если не говорить о качественных скачках - развивается последовательно и равномерно и на определённом этапе полностью подчиняется принципу Оккама. А фантастика, в которой каждая следующая идея строго вытекает из предыдущей и является прямым и единственным её следствием, никому не интересна.

Принципу Оккама соответствовала, например, советская фантастика времён позднего сталинизма: достаточно вспомнить произведения В. Немцова, В. Охотникова, А. Казанцева. Идеи, не создавшие ни единой сущности сверх той необходимости, что вытекала из решений партии и правительства о развитии советской науки и техники. Если сегодня нефть добывают с глубины десяти метров, то фантасты тех лет описывали добычу с глубины двадцати метров. Если сегодня тракторы работают на бензине, то писатели выдвигали «смелую гипотезу», что они будут работать на электричестве, а вот атомный трактор становился уже лишней сущностью…

Что стало с фантастикой ближнего прицела, говорить не буду. Кто сейчас о ней помнит, кто перечитывает?

В фантастике (как считалось: в отличие от науки) принцип Оккама не действовал никогда. Наоборот: хорошая фантастика немыслима, если автор не создаёт всё больше новых сущностей сверх необходимого: машина времени, нашествие инопланетян, гиперпространство, кейворит (материал, экранирующий тяготение), роботы, подводные цивилизации, атомная война (тема, появившаяся тогда, когда о высвобождении атомной энергии не помышляли даже физики), хроноклазм (парадокс путешествий во времени), коллективный разум… Любители фантастики сами вспомнят огромное количество замечательных произведений, идеи и сюжеты которых попирали принцип Оккама самым недвусмысленным образом. Собственно, именно такие идеи и создали научно-фантастической литературе заслуженную популярность и славу.

И в этом фантастическая наука принципиально, казалось бы, отличается от обычной науки. На самом же деле и в фантастической науке действуют точно такие же методологические принципы: неизменная бритва Оккама отсекает всё лишнее на стадии спокойного развития фантастических идей, а когда происходит слом, когда необходимо возникновение качественно новых идей и ситуаций, принцип Оккама отбрасывается, как тормозящий движение.

За примерами далеко ходить не приходится. Фантастика ближнего прицела уже упоминалась. Время её закончилось после появления «Туманности Андромеды» И. Ефремова.

Фантастическая наука развивается, однако, по своим внутренним законам. Принципиально новая фантастическая идея открывает, как и в науке, новое поле для исследований, точнее - для произведений, эту идею разрабатывающих. Уэллс придумал машину времени, и в течение полувека остальные авторы-фантасты посылали своих героев в прошлое и будущее, всё дальше и дальше, постепенно расширяя географию путешествий и временны´е рамки. Вполне в духе принципа Оккама. И только появление в 1956 году рассказа Джона Уиндема «Хроноклазм» взорвало спокойное движение от цели к цели. Простая, казалось бы, мысль: если отправиться в прошлое, то можно найти там и убить собственную бабушку. Тогда не родятся ваши родители, не родитесь вы, и кто тогда отправится в прошлое, чтобы совершить убийство?

Идея противоречила принципу Оккама: кто, действительно, просил Уиндема сворачивать в сторону с проторённых тропинок в прошлое и будущее, когда оставалось ещё так много неосвоенных и неописанных территорий? Но после «Хроноклазма» писать по-старому стало уже невозможно. Временно восторжествовал противоположный принцип, а потом фантасты принялись развивать многочисленные версии парадоксов путешествий во времени, опять увеличивая сущности только в случае необходимости. До следующего качественного скачка…

То же самое происходило и в других «фантастических полях». Чапек придумал роботов, и сотни фантастов в течение тридцати лет медленно и постепенно, идея за идеей разрабатывали этот участок, не придумав, по сути, ничего принципиально нового. И лишь когда Айзек Азимов опубликовал свои три закона роботехники, мир фантастических идей опять взорвался (не было ведь у Азимова никакой видимой необходимости сводить воедино этику роботов и человека!), и фантастика о роботах получила толчок в развитии, вышла на новое неосвоенное литературное поле - и до сих пор это поле осваивает в полном соответствии с принципом Оккама. Пока не появится автор, который придумает такое…

Литература, в отличие от науки, занятие всё-таки индивидуальное, и многое здесь определяется темпераментом автора, его личной настроенностью на новое. Что ему больше по душе? Уэллс, нарушив принцип Оккама, создал столько новых фантастических полей, сколько никто до него и никто после. А другой классик научной фантастики, Жюль Верн, явно тяготел к принципу Оккама, хотя, надо отдать ему должное, когда понимал необходимость «взрыва», вполне этим принципом пренебрегал. Гигантская Колумбиада в романе «С Земли на Луну» и модернизированный монгольфьер из «Шести недель на воздушном шаре» - это использование в фантастике бритвы Оккама, нет там сущностей, созданных сверх необходимого. А «Робур-завоеватель» и «Один день американского журналиста» - явное нарушение.

В заключение несколько слов о том, почему такая важная наука, как футурология, часто ошибается, предсказывая будущее всего-то на десять-пятнадцать лет, и почему футурологи в последнее время даже не берутся создавать детальные модели относительно далёкого будущего - всё равно, мол, всё будет не так, всё будет иначе.

И это естественно: ведь основной приём, которым пользуются футурологи, рассчитывая свои модели, - приём экстраполяции, приём продолжения в будущее уже существующих тенденций. Это торжество принципа Оккама - футуролог использует уже имеющиеся сущности, не создаёт ничего нового. Сегодня налицо тенденция уменьшения народонаселения в России и во многих других развитых странах; футуролог продолжает её в будущее и горестно восклицает: если так будет продолжаться, то уже в 2050 году в России почти не останется трудоспособного населения. Что будет дальше, вообще покрыто туманом, и рассуждать об этом уважающий себя футуролог не станет, прекрасно понимая, что нынешняя тенденция не может продолжаться сколь угодно долго, появится другая тенденция… какая? Этого футуролог не знает, а создавать новую сущность не может - ведь тогда футурология перестанет считаться строгой наукой, а станет как раз тем, чем, по идее, и должна быть: жёсткой научной фантастикой.

И потому именно писатели-фантасты, которым принцип Оккама не указ, становятся порой лучшими футурологами, нежели дипломированные специалисты. Хороший автор, работающий в области жёсткой научной фантастики, продолжив в будущее ту же тенденцию, о которой сообщают футурологи (часто - ad absurdum), не останавливается, разводя руками (что, мол, делать - бритва Оккама…), а придумывает качественно новую идею, совершенно новую ситуацию, ломает тенденцию, находит выход. Может, совершенно неправильный, но достаточно часто - всё-таки верный. Фантаст создаёт сущность сверх необходимого - и выигрывает.

Конечно, и ошибиться может запросто. Писатель-фантаст может себе это позволить, репутация фантастической литературы от этого не пострадает, особенно если написано произведение талантливо и читается, как говорят, на одном дыхании. Учёный слишком дорожит своей репутацией, он всегда помнит о бритве Оккама. Для футуролога принцип этот становится даже не бритвой, а настоящим дамокловым мечом…

За семь столетий, прошедших после того, как францисканский монах Оккам сформулировал методологический принцип экономии мышления, в науке успело сформироваться (да и развенчаться тоже) множество мифов. Один из них: без применения бритвы Оккама наука существовать не может. Не нужно измышлять лишних сущностей!

Если учёный хочет, чтобы в его науке воцарился застой, чтобы принципиально новые открытия проходили мимо его сознания, если, иными словами, он хочет спокойного существования в «научном болоте», что ж - пусть берёт принцип Оккама на вооружение и любую проблему атакует с этой обоюдоострой бритвой в руке. Ничего принципиально нового он в науке - особенно в современной - не откроет.

И в этом - то общее, что объединяет науку и научную фантастику.

Бритва Оккама – методологический принцип, применяемый в разных сферах науки, философии, литературе. По-другому – это принцип лезвия, который отсекая все лишнее, оставляет самые простые, оказывающиеся верными решения, предположения, гипотезы.

Принцип бритвы Оккама

Монах-францисканец и по совместительству философ Уильям из Оккама, живший в XIV в. славился среди своих соотечественников своей способностью побеждать в философских диспутах. Уильям всегда придерживался простоты в высказываниях и мышлении, в восприятии окружающего мира. Свой главный основополагающий тезис философ заключил в слова: «Многообразие не следует предполагать без необходимости». Оккам не был основателем того, что называют сейчас бритва (лезвие) Оккама, он лишь продолжил линию мышления Аристотеля, утверждавшего, что «природа всегда следует коротким путем».

Бритва Оккама – простым языком этот принцип можно интерпретировать так:

• не следует привлекать новые сущности, без достаточного для них основания;
• если существует несколько логических и непротиворечивых объяснений какого-либо явления, следует считать верным самое простое из них.

Бритва Оккама в философии

Вильгельм Лейбниц ученый и философ Нового времени применял правило бритвы Оккама в своих исследованиях, он расширил понимание этого принципа и вывел логическую цепочку:

1. Есть некий процесс или объект, или связи между предметами, значит должны быть факты (основания), почему это так.
2. Какие логические непротиворечивые сведения или доказательства имеются, чтобы объяснить процесс? Если они сложные, попытаться упростить, посмотреть есть ли основания для бритвы Оккама. Если оснований нет, то простые утверждения и будут самыми верными.

Бритва Оккама в экономике

Закон «бритва Оккама» в экономике звучит как принцип экономии или бережливости, и предполагает экономное расходование природных и материальных ресурсов. К сожалению, можно наблюдать обратную картину во многих странах, когда идет бездумное пользование в целях наживы капитала. Если бы принцип бритва Оккама был на вооружении, человечество не так скоро столкнулось бы с последствиями перепроизводства товаров и экологических катастроф.

Метод «бритва Оккама» в бизнесе помогает видеть перспективы развития в целом, не зацикливаясь на мелочах и помогает принять правильное решение, эффективно провести переговоры о сотрудничестве, руководствуясь следующими рекомендациями:

1. При существовании нескольких решений и при необходимости выбора между ними, предпочтение стоит отдать незапутанному решению.
2. Убеждая потенциальных партнеров склониться к сотрудничеству, использовать самые понятные, простые и убедительные аргументы.

Бритва Оккама в литературе

В научной сфере применение принципа оправдало себя, но как быть с литературными произведениями, когда нужны разнообразие и оригинальность иначе читателю станет скучно уже на первых страницах. Такой жанр литературы, как фантастика постоянно нарушает метод бритвы Оккама, но это всегда на пользу прогресса, давно не является секретом, что описанные и выдуманные писателями фантастами разные космические аппараты, бытовая техника, когда-то казавшиеся просто фантастикой стали реально существующими.

Другой жанр литературы – детективный. Любители детективов о Шерлоке Холмсе и Вильгельме Баскервильском могут наблюдать, как сыщики упрощают задачи, сужают круг подозреваемых, просчитывают все ходы, отсекая лишнее. Одноименное произведение «Бритва Оккама» – книга А. Левенбрюка продолжает традиции детективного жанра и рассказывает об аналитике Ари Маккензи расследующем убийство друга отца. Принцип «лезвия» помогает главному герою найти ключ к разгадке преступления.

Что такое бритва Оккама применительно к медицине? Современный медицинский справочник по болезням насчитывает около 2000 разных видов заболеваний, с каждым днем этот список дополняется, получается что сущности плодятся без необходимости. Что если применить принцип скальпеля ко всем видам заболевания и отсечь лишнее? Бритва Оккама отражает простые вещи, поэтому все болезни можно классифицировать на две группы:

1. Отравления . Любые инфекционные, вирусные, аллергические заболевания, глистные инвазии – это отравление организма отходами жизнедеятельности микробов или по-научному токсинами, поступающими в кровь.
2. Выход из строя функций организма (травмы) . Человек – биологический компьютер, и когда происходят различные повреждения: переломы, отрывы тромбов, закупорка артерий можно сказать об этом как о травме.

Бритва Оккама – примеры

Бритва Оккама как употребить этот методологический принцип в обычной жизни? Человек часто пользуется принципами из «двух зол» выбирая меньшее, а также знает, что проблемы надо решать по мере их поступления, «чем проще, тем лучше» – все это и есть применение «бритвы» в бытовом значении. На примерах великих людей можно увидеть бритву Оккама в действии:

1. Древнегреческий философ Платон беседовал со своими учениками и на их вопрос: кто же все-таки человек, мыслитель ответил просто и лаконично «животное о двух ногах и без перьев». Другой известный философ Диоген, услышав это высказывание, решил его опровергнуть. Диоген поймал петуха, ощипал его и принес в школу, где занимались мыслители с восклицанием: «Это и есть платоновский человек!». Платон не растерялся и добавил к своему первоначальному определению о человеке: «И с плоскими ногтями!».
2. Пьер-Симон де Лаплас, механик и астроном, создатель первой теории возникновения Солнечной системы, в разговорах с императором Наполеоном часто ссылался на Божественное присутствие во всем, и Бонапарт, отметив это, спросил маркиза почему при таком частом упоминании Бога он ни разу не упоминается в работах ученого. Лаплас ответил, что в этой гипотезе не было необходимости.